"Чтобы стать хорошим танцором танго необходимо влюбиться в эту музыку."

Carlos Pérez


суббота, 21 апреля 2012 г.


Интервью с Родольфо Бьяджи в 1960 году.





  Он родился в Сан Тельмо в доме, расположенном в нескольких метрах от пересечения улиц Чакабуко и Соединенных Штатов. Его детство не отличалось от детства других детей. Основным занятием была игра в футбол тряпичным мячом на ближайшем пустыре.



 «Обратите внимание в каком хорошем состоянии поддерживается школа которую я посещал в первых классах. Находится в Саенс Пенья , между Венесуела и Бельграно. Я учился там до четвертого класса, затем перешел в Мариано Акоста , где закончил среднюю школу и получил специальность учителя. Однако меня привлекала музыка. Моим одноклассником был Роберто Хиль, который посвятил себя литературе. Он полушутя, полусерьезно описывал повседневную жизнь и придумал выражение: Корьентес, улица, которая никогда не спит.»

  Я учился музыке как будто меня ужалила оса. Мои родители не понимали этой неизлечимой страсти. В нашей семье не было подобных прецедентов.
Многие не знают, что моим первым инструментом была скрипка. Я столько плакал, настаивал и умолял родителей купить мне инструмент, что они сдались перед лицом такой трагедии. Купили мне скрипку и определили меня учиться в консерваторию «Ла Пренса». Директором там была сеньора Мария Роса де Монталь.

  Моим учителем был профессор Франциско Ривара, который вскоре обнаружил, что мое настоящее призвание это фортепиано. Потому что каждый раз, когда он отходил на минуту, я подбегал к пианино и репетировали октавы и сольфеджио, и даже наигрывал некоторые мотивы танго.

  Тогда снова начались страхи, что родители не позволят мне играть на пианино... но напрасно. Я получил необходимый мне инструмент. А через три года я дебютировал в кинотеатре «Колон» не улице Ентре Риос, где выступал в перерывах между сеансами. Кроме того я музыкально сопровождал немые фильмы, создавая необходимую атмосферу.

  Случайно или потому что ему кто-то рассказал обо мне, но в кинотеатре появился Хуан Маглио. Подошел, облокотился о пианино и слушал мою игру. Когда я закончил, эмоционально пожал мне руку, обнял за плечи и сказал: «Парень, хочешь пойти со мной в Националь?»

  Это был храм танго. Мне было пятнадцать. Не знаю как я не упал в обморок от страха в день моего дебюта. Там был пианист Пачо. Он поддержал меня в этот момент. «Вперед, малыш!» подбодрил он меня. Мы вместе выступали в «Национале», потом перешли в бар «Домингес», на Корьентес, между Параной и Монтевидео. Там со сцены, я увидел все грани жизни портеньо.

  Затем я поменял оркестр и улицу. Перешел к Мигелю Орландо, который играл в «Маипу Пигаль». Там попеременно выступали Эльвино Вардаро, Кайетано Пульизи, Хуан Гидо. Там я познакомился с Карлосом Гарделем.
Я не могу сказать, что я стал его другом, хотя Гардель сделал несколько противоречивых шагов, чтобы подружиться со мной. Я восхищался им как артистом и я очень горжусь, что я поддерживал с ним с ним творческие отношения.

  Он проводил много времени в этом клубе. Однажды вечером ко мне подошел Хосе Россано, импрессарио Гарделя. Это был 1927 год. Он мне предложил присоединиться к его коллективу для записи музыки. До того времени у него были исключительно гитары. Но мы пошли дальше. Пришли к соглашению сформировать ансамбль с гитаристами Антонио Родио, Анхелом Риверолем, Хосе Марией Агиляром, Карлосом Кабралем, Хулио Вивасом и мной на пианино.

  Мы записывались на студии макса Глюксмана, где сейчас находится кинотеатр «Гранд Спландит». У меня много воспоминаний, но особенно храню одно о случае, который для меня имеет огромное значение, которое показывает духовное величие и щедрость Гарделя. У меня не все было в порядке финансово, когда я говорил с Россано. Работа, которую он предложил, помогла мне уйти от некоторых неприятностей. Прошли репетиции. Мы записались. Так как мы жили совместно, с меня должны были удержать часть зарплаты. Когда Россано нам заплатил, оказалось, что с меня не удержали деньги за проживание. Он потребовал вернуть деньги, тогда вскочил Гардель: ". Это не имеет значения, парень, твоя работа стоит большего и ты заработал это честно и справедливо". Этот жест навсегда заслужил мою благодарность и уважение.

  Несколько недель спустя, Гардель отправлялся в Испанию и предложил мне поехать с ним. Я был слишком молодым для такого приключения. Мне исполнилось только двадцать лет. Я поблагодарил его за доверие и остался. Мне предложил присоединиться к своему оркестру Хуан Гидо. Дебютировали в «Сине Реаль», где впервые участвовал в кинопоказах целый оркестр. Там мы чередовались с оркестром Фонтова и джазом «Верона», где на пианино играл Лусио Демаре. Затем перешли в новый кинотеатр «Сине Суипача».

  Публика там принципиально отличалась от той, что была в кабаре. В кино зритель полностью поглащен тем, что происходит на экране и не имеет моло контакта с музыкой. В других местах с публикой была прямая связь. Музыка была главным развлечением и поэтому я вернулся в «Пигаль», который уже поменял название на «Казанова». Там я присоединился к оркестру Хуана Канаро.

  Я дебютировал на «Радио культура» вместе с Маглио. Затем с Хуаном Канаро учавствовали в большом радиоспектакле «Сине Париж». Дирижером был Клаудио Мартинес Пайва. Участвовало много различных оркестров, среди которых был оркестр Хуана Карлоса Торри. С ним мы написали одно из самых популярных танго “Indiferencia”, которое включили в свой репертуар оркестры Хуана Д’Арьенцо, Уго дель Кариля, Франсиско Ломуто и Франсиско Канаро. Позже мы снова объединились и написали “Tu promesa”.




   Мой первый тур состоялся с оркестром Хуана Канаро в 1935 году. Поехали в Риу Гранде ду Суль в Бразилии. Там танго уже очень нравилось публике.
  Вернувшись, я расстался с Канаро и некоторое время бездельничал, хотя и не выпадал из танго-среды. Я тусовался в «Шантеклере», где выступал Д’Арьенцо и с которым я был дружен. Его пианистом в то время был Луис Виска. Меня иногда просили подменить его, когда тот имел проблемы со здоровьем. Когда его здоровье не позволило ему выступать, я заменил его и начался новый важный этап в моей карьере.



  Что касается моего стиля, то я всегда хотел изменить место, которое занимало фортепьяно в оркестрах типико. Его использовали исключительно для аккомпанемента. Когда я пришел к Д’Арьенцо, то смог воплотить свои идеи в жизнь. С Д’Арьенцо я выступал с декабря 1935 по июнь 1938 года.

  В 1938 году, когда я создал собственный оркестр для выступления на радио «Бельграно», глава рекламной фирмы Palmolive, г-н Хуан Карлос Берхерок прозвал меня Manos Brujas (Волшебные Руки). Мы дебютировали 16 сентября в «Марабу» и через две недели на радио «Бельгран». Там я проработал 20 лет. За исключением короткого сезона на радио «Сплендид».

  Моим первым певцом был Теофило Ибаньес, который имел успех с моей песней “Gólgota”. Затем пришел Андрес Фальгас с другой успешной песней “Cicatrices”. Были так же Хорхе Ортис, Альберто Амор, Карлос Сааведра и последние девять лет, Уго Дюваль. Сегодня я записываюсь на лейбле «Колумбия»






  К названым выше исполнителям, хочеться добавить Карлоса Эредья, Альберта Лаго и Карлоса Альмарго, последнего вокалиста Бьяджи.
Бьяджи начал записыватся в 1927 году. Записал два соло для фортепьяно: “Cruz diablo” и свое танго “El carretón”. Со своим оркестром, начиная с 1938 года записал 186 тем. Был автором следующих танго: Humillación”, “Amor y vals”, “Como en un cuento”, “Gólgota”, “Magdala”, “Por tener un corazón”, “Campo afuera”, “Por la güella”, “¡Oh mama mia!”, “Dejá al mundo como está” и “Indiferencia”.



Биография
информация с сайта Тодотанго

Родольфо Бьяджи

Пианист, дирижер композитор.
Прозвище: Manos Brujas (Волшебные Руки)
(14 марта 1906 - 24 сентября 1969)

  Создать собственный узнаваемый стиль, индивидуальную музыкальную модель, очень простую, но эффектную. Это случай Родольфо Бьяджи. Он родился в БА в квартале Сан Тельмо.
  Закончив начальную школу, Бьяджи оставил учебу, чтобы посвятить себя музыке вопреки воле своих родителей. Он хотел учиться игре на скрипке. Родители предложили ему сделку. Они покупают ему инструмент, а он поступает учиться в школу «Мариано Акоста», где готовят учителей. Родольфо поступил в консерваторию при газете «Ля пренса». Там он открыл, что его настоящее призвание-пианино.

  С 13 лет, в тайне от родителей, дебютировал как пианист, аккомпанируя немым фильмам в кинотеатрах своего района. Однажды вечером, к счастью Родольфо, в кинотеатр заглянул Хуан Маглио (Пачо), который был потрясен молодостью пианиста и пригласил его поиграть с ним. Бьяджи исполнилось только 15 лет.

  Затем он присоединился к оркестру бандонеониста Мигеля Орландо в кабаре "Maipú Pigall".

  В 1930 году Хосе Россано предложил ему аккомпанировать Карлосу Гарделю для некоторых записей. И 1-го апреля 1930 года записал совместно с скрипачом Антонио Родио, гитаристами Агиларом, Барбери и Риверо слеедующие произведения: "Viejo smoking", "Buenos Aires" и "Aquellas farras", фокстрот "Yo seré para ti, tu serás para mi" и вальс "Aromas de El Cairo".

  Гардель пригласил Бьяджи в тур по Испании, но он отказался, потому что поступил в оркестр Хуана Баутисты Гидо. Затем был оркестр Хуана Канаро, где он познакомился с Хуаном Карлосом Торри, вместе с которым сочинил танго "Indiferencia".

  Как пианист Хуана Канаро, Бьяджи совершил тур по Бразилии. По возвращению покинул оркестр и некоторое время не работал.
Бьяджи был завсегдатаем кабаре «Шантеклер», где играл оркестр его друга Хуана Д’Арьенцо. Пианистом оркестра был Лидио Фасоли, известный своей непунктуальностью. Однажды Д’Арьенцо решил заменить пианиста и предложил Бьяджи присоединится к своему оркестру.

   В 1935 году Д’Арьенцо со своим молодым, экспериментирующим пианистом, с его нервным и ритмичным исполнением, навсегда определил свой уникальный стиль. В течение почти трех лет, которые он провел с Д’Арьенцо, Бьяджи привнес в оркестр свой стиль игры, который переняли Хуан Полито и Фульвио Саламанка, пианисты на которых он повлиял.
Оркестр Д’Арьенцо выступал в кабаре «Шантеклер», на радио «El Mundo», в танцевальных клубах. Совершал успешные туры и участвовал в фильме Энрике Сантоса Дисцеполо "Melodías Porteñas". Бьяджи участвовал в 71 записи оркестра.

  В 1938 году Бьяджи расстался с Д’Арьенцо для создания своего оркестра. Дебютировали 16 сентября 1938 года в кабаре «Марабу».

  Оба оркестра Бьяджи и Д’Арьенцо укрепляли позиции исполнителей традиционного танго, привлекая интерес публики своим репертуаром, базирующимся на адаптации старых танго к своим музыкальным пристрастиям.

  Его выступление на Радио Бельграно принесло ему прозвище "Manos Brujas" (Волшебные руки), так назывался фокстрот Хосе Мария Агилара, который его оркестр играл в начале каждого представления.

  Первым певцом оркестра был Теофило Ибаньес, успешный исполнитель таких танго как "Gólgota", "La Novena" и милонги "Campo afuera". Затем успех повторил певец Андрес Фальгас с танго "Queja indiana", "Griseta", "La chacarera" y "Cicatrices".

  Потом пришел, возможно, самый успешный певец оркестра Хорхе Ортис, который, хотя и уходил к Мигелю Кало, но вскоре вернулся к Бьяджи. Самыми большими хитами этого певца были "Yuyo verde", "Indiferencia", "Pájaro ciego", "Misa de once" и "Soledad la de Barracas".

   Также через его оркестр прошли: Лаго Альберто, Альберто Амор и Карлос Акунья. Последний продемонстрировал танго "A la luz del candil", "Lonjazos" и одну из лучших интерпретаций танго "Uno".




   В 1942 году Бьяджи выступал в Чили с огромным успехом.
В его оркестре пели Карлос Сааведра, Карлос Эридья, Карлос Альмарго и Уго Дюваль, который выступал с оркестром до его роспуска и наряду с Хорхе Ортисом, был одним из двух голосов, которые символизировали оркестр Бьяджи. Отметим как любопытный факт то, что с оркестром никогда не пела женщина.

  В начале пятидесятых годов оркестр Бяджи первым появился на новом телевидении Аргентины. В это же время Бьяджи был центральной фигурой знаменитого радиошоу "Glostora Tango Club" на радио El Mundo.

  За время своей карьеры Бьяджи сотрудничал с множеством знаменитых музыкантов. С бандонеонистами: Альфредо Аттадья, Мигелем Бонано и Рикардо Педевильей. Скрипачами: Маркосом Лярросой, Клаудио Гонсалесом и Оскаром ля Фуэнте, который был аранжировщиком Бьяджи.
Не смотря на то, что Бьяджи сам был пианистом, он также расчитовал на еще одного исполнителя на этом инструменте. Это был Карлос Гьямпе, который по воскресеньям заменял Бьяджи на радио, чтобы тот мог посещать ипподром.

  В течение 17 лет записывался на «Одеоне», затем перешел на «Коламбию» и наконец в «Мюзик-Холл».

   Как композитор Бьяджи был не очень плодовит, но популярен. Ему принадлежит инструментальное танго "Cruz diablo"; на слова Карлоса Бара: вальсы "Amor y vals", "Como en un cuento" и танго "Humillación"; с Франсиско Гориндо танго "Gólgota", "Magdala" и "Por tener un corazón"; совместно с Омеро Манси милонги "Campo afuera" и "Por la güella"; в сотрудничестве с Родольфо Сиамарельо танго "Dejá el mundo como está"; с Карлосом Марин "Oh, mama mía"; с Хуаном Карлосом Торри танго "Indiferencia".

О  чень много выступал на телевидении и был звездой программы «Казино Филипс» на 13 канале.

Последний раз Бьяджи выступал на публике 2 августа1969 года в «Hurlingham Club».

  Через сорок один день, 24 сентября, скоропостижно скончался от черезмерного падения давления. Будем вспоминать его больше с «улыбками, чем со слезами», помня большой успех "Lágrimas y sonrisas" (слезы и смех), прекрасного вальса Паскуаля де Гульо.

Комментариев нет:

Отправить комментарий